В арсенале современных средств борьбы с плохим зрением сегодня есть удивительный, но пока мало известный пациентам метод – ортокератология, или «ночные линзы»
Специальные газопроницаемые линзы из твердых материалов, которые надеваются на глаза только на ночь, устроены так, что меняют форму роговицы, пока человек спит. Сняв линзы утром, он и без них хорошо видит целый день.
В России метод появился благодаря Дмитрию Мирсаяфову, который в 2002 году зарегистрировал в Минздраве контактные линзы для ортокератологии и вместе с партнерами открыл в Москве первую клинику, где пациентам подбирали эти и другие жесткие газопроницаемые линзы. В настоящее время доктор Мирсаяфов, управляющий партнер компании «Доктор Линз Консалтинг» в Москве и клиники Doctor Lens в Мадриде, занимается вопросами торможения прогрессирования близорукости у детей и подростков.
– Дмитрий Сергеевич, чем интересна ортокератология?
– Этот метод сочетает свойства рефракционной хирургии и обычных контактных линз. Человек должен регулярно носить линзы только ночью, а днем у него на глазах ничего нет, как после рефракционной операции. Однако ортокератология, в отличие от хирургии, – метод обратимый, и если перестать носить линзы, то зрение вернется к исходному уровню. С одной стороны, пациенту приходится ухаживать за линзами, с другой – отсутствуют риски необратимых изменений.
– Как работает этот метод?
– Роговица (прозрачный участок глаза перед зрачком) состоит из трех слоев. Ортокератологические линзы действуют только на поверхностный и относительно тонкий слой – эпителий. Линзы создают особые гидравлические силы, и под их действием роговичный эпителий меняет свою форму. Эта форма какое-то время держится, оставаясь почти неизменной, но потихоньку возвращается к исходной. Этого достаточно, чтобы хорошего зрения пациенту хватало до глубокой ночи, а иногда и на следующий день.
– Как это направление пришло в Россию?
– Впервые я услышал о нем в 1998 году. Мы купили набор линз у пионера ортокератологии – компании Contex (США). Алгоритм подбора линз был тогда настолько сложен, что тиражировать его было невозможно. В 2001 году мы привезли из США новый набор линз, провели испытания на добровольцах в Новосибирске (я был в их числе) и убедились, что метод работает – уменьшает миопию до нуля! По результатам этих испытаний появилась первая научная публикация о практическом применении ортокератологии в России.
– Чем отличаются «ночные линзы» от всех прочих?
– В отличие от обычных линз, которые корректируют зрение, только когда находятся на глазах, ортокератологические линзы являются инструментом в руках врача, меняющим форму роговицы. Принципиальное отличие в том, что зрение корригирует не линза, а сама роговица (хотя в линзах пациент тоже хорошо видит). Подбор ортокератологических линз является строго индивидуальным.
– Какие нарушения помогает корректировать ортокератология?
– Прежде всего близорукость (миопию) до 7–8 диоптрий (дальше качество зрения ухудшается и процент успеха ниже), дальнозоркость (гиперметропию) примерно до 4 диоптрий и миопический астигматизм до 4–5 диоптрий. То есть ОК-терапия покрывает весьма значительный процент нарушений рефракции и подходит многим. Очень важно, что она тормозит прогрессирование близорукости у детей и подростков примерно вдвое и считается самым эффективным оптическим методом контроля миопии.
– А какие ограничения в применении?
– Примерно такие же, как у обычных контактных линз, – воспалительные заболевания глаз, выраженный сухой глаз и т.д. Это решает специалист.
Ортокератологию нельзя сочетать с обычными мягкими линзами, то есть надевать линзы и ночью, и днем. Если глаз не будет отдыхать от контактных линз в течение суток, рано или поздно случится осложнение. Сочетать можно только с очками.
– Кто сегодня в России занимается ортокератологией?
– Кроме нас, практическим применением ортокератологии занимается целый ряд клиник, как частных, так и государственных. Например, Московский НИИ глазных болезней им. Гельмгольца, филиалы МНТК «Микрохирургия глаза» им. С.Н. Федорова, РНИМУ им. Н.И. Пирогова, Уфимский НИИ глазных болезней.
Развитие ортокератологии в России было бы невозможно без систематических научных исследований, которые были начаты под руководством профессора Елены Петровны Тарутта в институте Гельмгольца. Благодаря им метод включен в федеральные рекомендации Российской ассоциации офтальмологов по диагностике и лечению миопии.
– Какой квалификации ортокератология требует от врача, и кто готовит таких специалистов?
– Требуется умение работать со специальным оборудованием – корнеотопографом, который не входит в стандартное оснащение офтальмологического кабинета, умение подбирать линзы и обучать пациентов надевать/снимать линзы и ухаживать за ними. Наиболее сложный процесс – подбор, он принципиально отличается от подбора обычных линз и требует специальных знаний. Для обучения врачей специальные курсы проводят РНИМУ им. Пирогова, а также институт Гельмгольца, которые используют нашу учебную базу. Курсы длятся пять дней и по окончании выдается удостоверение государственного образца.
– Почему ортокератология до сих пор мало известна пациентам?
– Есть два аспекта: медицинский консерватизм и элементы внутренней конкуренции методов. Сначала требуется, чтобы все врачи убедились в том, что ОК-линзы полезны, а часто даже необходимы. Но врачи всегда сопротивляются новшествам, что в нашей профессии совершенно оправданно.
Если у ребенка прогрессирует миопия, то ортокератология – метод номер один
Второй аспект, экономический, в России менее выражен, так как здесь нет конкуренции между «цехами»: ортокератологией, как и контактной коррекцией, и рефракционной хирургией, занимаются офтальмологи. А на Западе существует прямая конкуренция между оптометристами, которые занимаются контактной коррекцией, и офтальмологами, специализирующимися на рефракционной хирургии.
На деле противоречие между этими методами во многом кажущееся, так как детей можно вести до совершеннолетия на ортокератологии, а затем предлагать им операцию. В любом случае результат операции у пациента с -3 диоптриями гораздо более предсказуем, чем у пациента с -6, и риски ниже.
– Подтверждена ли эффективность этого метода?
– Результаты применения ОК-линз подтверждены многочисленными клиническими испытаниями и научными исследованиями как в России, так и за рубежом. Эффективность ОК-терапии в коррекции зрения не вызывает сомнений. Тема эффективности в контроле миопии более дискуссионна, но и здесь накоплено такое количество правильно организованных научных исследований, что сомневаются в этом лишь те, кто не особенно следит за публикациями, не бывает на конференциях – или является консерватором до мозга костей. Россия в этом смысле очень прогрессивная страна, здесь ортокератология признана практически всем офтальмологическим сообществом.
– Что надо понимать пациенту, когда он решается попробовать ночные линзы?
– Прежде всего, что уход за линзами очень важен: надо четко выполнять все рекомендации специалиста, не заниматься самодеятельностью, внимательно читать инструкцию и регулярно ходить на осмотры. Если возникают какие-то сомнения, лучше спросить специалиста, не стоит заниматься самолечением.
Также надо иметь в виду, что хорошее зрение возникает не сразу и исходное состояние после отмены ношения линз тоже восстанавливается не сразу. При небольших степенях близорукости это происходит за два-три дня, при средней и высокой степени дольше. И конечно, чем раньше начинают ОК-терапию, тем эффективнее торможение прогрессирования миопии.
– Какие осложнения возможны и как часто они встречаются?
– Как и при ношении обычных контактных линз, серьезное осложнение одно – микробный кератит, инфекционное воспаление роговицы, вызванное бактериями, грибками или амебой. При ношении мягких дневных линз встречается 2–4 случая кератита на 10 тыс. пациентов в год, жестких дневных линз – 1–2, ночных линз – 3–4 случая по нашей собственной статистике и 7,7 согласно одной опубликованной американской работе.
Причиной всегда становятся грубые нарушения рекомендаций врача: например, пациенты моют линзы не каждый день, надевают их на покрасневший глаз, не моют и не меняют контейнер и т.п. Если пациент аккуратно выполняет все рекомендации, он не заболеет микробным кератитом.
Безопасность обеспечивают правильный подбор линз и выбор системы ухода, а также адекватное диспансерное наблюдение. Последние пять лет мы много внимания уделяем этому вопросу: ввели стандарты безопасности, не только инструктируем пациентов, но и проверяем, как они все поняли, и исправляем их ошибки на практике, тщательно выясняем, как они выполняют инструкции дома.
– В чем разница между применением ночных линз у взрослых и у детей?
– У детей до 15 лет родители обязаны контролировать процесс ухода за линзами, это ответственный момент, именно здесь возникают причины осложнений. Поэтому по нашим правилам родители должны либо сами обрабатывать линзы ребенка, либо смотреть, как он это делает, чтобы контролировать правильность выполнения всех требований.
Если взрослые используют ночные линзы с целью коррекции зрения, то у детей на первый план выходит торможение близорукости, хотя у них точно так же зрение корректируется до 100%.
По сочетанию свойств ортокератология – уникальный метод: одновременно дает хорошую остроту зрения, тормозит прогрессирование близорукости, благоприятно влияет на ряд зрительных функций и контролируется родителями. При этом днем активность ребенка не ограничена и его не дразнят «очкариком». Другие методы не обладают таким сочетанием преимуществ. Рефракционную хирургию не рассматриваем, так как до 18–20 лет операцию делать официально не рекомендуется. Поэтому, если у ребенка прогрессирует миопия, то ортокератология – метод номер один. В наших клиниках две трети пациентов – дети и подростки.
– Почему миопию так важно контролировать?
– Миопия, особенно высокая, – это не просто проблема рефракции, которая решается ношением очков или обычных контактных линз. Это серьезное заболевание, чреватое осложнениями. Миопия несет риск отслойки сетчатки и макулопатии. И в том, и в другом случае с высокой вероятностью зрение значительно ухудшается, вплоть до слепоты. Официальная российская статистика мне неизвестна, а в Испании среди 72 тыс. членов общества слепых это самая часто встречающаяся патология. Поэтому методы, которые помогают замедлить прогрессирование миопии, надо всячески пропагандировать и внедрять в практику. Естественно, после клинической апробации и с четким пониманием, что мы не вредим, а помогаем.