Международная организация труда свидетельствует: в мире ежегодно отмечается больше 150 млн случаев заболеваний, вызванных профессиональной деятельностью. При этом умирают более миллиона специалистов разных уровней. Это превышает число погибших в ДТП, жертв войн, насилия и СПИДа
Болезни пожарных, саперов, шахтеров, химиков, военных определяют по разным для каждой страны протоколам. В России есть свои. Но со статистикой по профессиональным заболеваниям у нас плохо. Зато есть клиническая дисциплина «профессиональные болезни», компенсации и пособия, изданы учебники, созданы клиники, оговорены ранние пенсии.
Формально к профзаболеваниям относят только те, за которые работник получает компенсации и пособия. Поэтому для остальных болезней, тоже связанных с работой, применим термин «профессионально обусловленные заболевания».
К примеру, рядовой менеджер страдает сколиозом и геморроем (восьмичасовое сидение на офисном кресле), гайморитом (ледяной кондиционированный воздух), неврозом (открытое офисное пространство – open air).
Начнем мы с врачей. В официальной шкале тяжести труда – шесть категорий, шестая – наивысший уровень. Медицинские специальности занимают там места от второго до пятого.
Я помню, какой невероятный конкурс был в СССР на факультет стоматологии, да и сейчас он выше, чем на лечфак. Считается, что это одна из самых легких по нагрузке медицинских профессий, при этом она адекватно оплачивается. Но труд зубного врача небезопасен для его физического и даже психического здоровья.
По уровню профессиональной заболеваемости стоматологи – на третьем месте среди врачей в целом. Да и спектр профессиональных болезней очень широк.
Стоматолог (хирург, терапевт, ортодонт, ортопед, имплантолог) контактирует с бактериями и вирусами, живущими в крови и слюне пациентов. Поэтому возможно контактное заражение ВИЧ, сифилисом, туберкулезной палочкой, вирусным гепатитом, герпесом, гриппом, стафилококковой инфекцией.
У металлургов и горняков встречается пневмокониоз: тяжкий фиброзный процесс в легких из-за производственной пыли. Самый распространенный, тяжелый и неизлечимый вид пневмокониоза, вызываемый пылью диоксида кремния, – силикоз. Парадокс, но его часто диагностируют и у зубных врачей, которые при сверлении зубов вдыхают зубную крошку и микрочастицы пластиковых пломб. Эта же пыль становится причиной дерматокониоза (кожной пигментации из-за внедрения пыли в кожу), конъюнктивита (воспаления конъюнктивы – наружной слизистой оболочки глазного яблока и внутренней поверхности век) и блефарита (хронического воспаления краев век).
После 10-летней практики у 80% зубных врачей серьезно ухудшается зрение. Стоматолог постоянно в зрительном напряжении. Люминесцентные лампы и ксеноновые рефлекторы сильно утомляют глаза, могут вызвать близорукость и трудности аккомодации – переключения зрения с далеких предметов на близкие. А уж фотополимеризационные ультрафиолетовые лампы для затвердения «световых» пломб не только увеличивают нагрузку, но и при свечении в глаз вызывают помутнение хрусталика и ожоги роговицы.
Химические препараты для лечения, пломбирования и обеззараживания могут стимулировать аллергические реакции со стороны дыхательных органов и кожи, контактный дерматит, экзему, токсикодермию. Да и постоянное мытье рук с агрессивными обеззараживающими средствами здоровью кожи не способствует.
Постоянную боль в спине, руках и ногах к концу рабочего дня испытывает половина врачей. Рабочий процесс стоматолога типичен и неизменен из года в год. В итоге – плоскостопие, артрит, варикозное расширение вен, болезнь Рейно (нарушение артериального кровоснабжения кистей и стоп), деформация тазовых органов.
Длительные, однообразные и повторяющиеся движения с тонкими инструментами, отсутствие у бора поворотного механизма приводят к искривлению пальцев, артриту, артрозу, тендовагиниту – заболеванию суставной сумки в местах прикрепления сухожилий, даже к контрактуре Дюпюитрена – редкому в обычной жизни явлению, рубцовому перерождению ладонных сухожилий.
Бормашина – не отбойный молоток, тем не менее у врача травмируются мышцы, связки, капилляры вплоть до вибрационной болезни – «синдрома белых пальцев».
У нас нет статистики и по психоэмоциональному состоянию врачей. По статистике американской, стоматологи в полтора раза чаще терапевтов имеют проблемы с сердцем, в два с половиной раза – психоневрозы, суицид встречается в три раза чаще. Мелкая долгая работа, перфекционизм, замкнутые помещения, искусственный свет...
При очередном посещении стоматолога и давней подруги – главврача стоматологической клиники «Кредо», к. м. н. Галины Чернавиной – я спросила ее о профзаболеваниях.
– Галя, какие из профессиональных болезней ты испытала на себе?
– Было довольно много ортопедических: тендовагинит правой кисти, левосторонний плечелопаточный периартрит, артрит указательного пальца.
Аллергии на зубоврачебную химию у меня нет, только на растворы, которыми обрабатывают поверхности. А вот проблемы с кожей рук есть. Очень сухая кожа, иногда ночью стягивает настолько, что приходится вставать и мазать руки кремом. Психологических проблем не было. Ты знаешь: я – человек позитивный.
Инфекционных и вирусных болезней тоже не было, к счастью. А вот моя приятельница, пародонтолог, поранила руку при удалении зубного камня и получила рожистое воспаление кисти руки и панариций.
– У тебя огромный стаж. Сколько лет, кстати? И когда начались проблемы?
– Я работаю с 1981 года. Получается, 38 лет. Лет через 10–15 и началось, причем все сразу. Сейчас я более-менее с этим справилась.
– Техника, инструменты и химические составы меняются. Когда было легче работать – сейчас или раньше?
– Сейчас, конечно. Совсем другое дело. Силикоз почти исчез, потому что появились турбины боров с водяным охлаждением, хирургические пылесосы, слюноотсосы. Можно установить кресло в любое положение, можно принимать пациента в положении лежа и, в зависимости от того, лечишь ты верхние зубы или нижние, выбирать наиболее удобную позу.
Когда я начинала работать в 80-е на старом оборудовании, то гораздо больше уставала, чем сейчас. Мы работали без очков, перчаток и в многоразовых марлевых масках. У меня даже была травма. Я снимала металлическую пломбу, и крошка попала в глаз. Раньше использовались очень аллергенные акриловые пластмассы, амальгамовые пломбы; все это нужно было вручную смешивать и растирать, и мы дышали акрилом и ртутными парами. И свет тогда был хуже. Поэтому проблемы со зрением начинались у врачей гораздо раньше.
– Что сейчас делается для предотвращения профболезней в твоей клинике?
– Вообще, самая главная профилактика – не перерабатывать. В Трудовом кодексе еще с советских времен день врача-стоматолога без перерыва на обед – пять с половиной часов. Но в некоторых частных клиниках врачи по личному решению работают по 12 часов! После каждых двух часов делаем 10–15-минутный перерыв.
Надо себя защищать: очки, маска, перчатки. Для обеззараживания воздуха мы применяем ультрафиолетовые лампы. Сейчас они безопасны, их можно включать в присутствии людей. Закупаются безопасные стоматологические материалы.
В общем, профессия у нас непростая, но вас лечить стало гораздо легче.