Искусственный интеллект перед барьером доверия

Обнаружить потенциально опасные новообразования помогает в том числе нейросеть «Боткин.AI». Искусственный интеллект уже пересмотрел тысячи снимков КТ грудной клетки, ранее оцененных докторами. По словам генерального директора «Боткин.AI» Сергея Сорокина, ежегодно в России делается порядка 3 млн КТ грудной клетки. Нейросеть обнаруживает рак примерно в 1% случаев. В том числе и тот, который пропустил человек.

«Это объективная проблема, связанная с большой загрузкой врача, которому нужно за ограниченное время пересмотреть много изображений. К тому же выявить рак легких на ранних стадиях – нетривиальная задача. Технология искусственного интеллекта минимизирует эти риски. Мы не ловим врача на ошибке, а все вместе делаем одно дело», – отметил Сергей Сорокин в ходе M-Health Congress.

Несмотря на ободряющие речи разработчиков, врачи не всегда воспринимают искусственного доктора как помощника. Иногда – как угрозу профессиональному авторитету, иногда – как источник дополнительных хлопот… и увеличения числа пациентов.

Ведь чем точнее диагностика – тем больше больных. А это закономерно требует больше  врачей. Готово ли отечественное здравоохранение к тому, что очередь у кабинета онколога вырастет в 10 раз и при этом не всегда будет состоять из «профильных» пациентов?

Кроме того, встает вопрос: что делать дальше? Что делать человеку, у которого нашли опухоль в два-три миллиметра? Что делать врачу, который по закону в течение двух недель обязан принять решение, ставить на учет пациента или нет? Сейчас принимаются робкие попытки выстроить маршрутизацию, например отправлять на повторное обследование пациентов с пятимиллиметровой опухолью. Но до четкой алгоритмизации действий еще далеко.

Некоторые эксперты считают, что преодолеть барьер доверия поможет заказ сверху – от страховых компаний или органов здравоохранения, заинтересованных в улучшении статистических показателей системы. Однако часть врачебного сообщества готова принять новации и без директивы, если речь идет об интересах пациента. «Не нужно делать из врачей угрюмых консерваторов, – отметила Наталья Бодунова, руководитель центра персонализированной медицины МКНЦ имени А.С. Логинова. – Мы не за и не против искусственного интеллекта. Мы за пациента. За то, чтобы раньше ставить диагноз, за то, чтобы лучше лечить».

Но даже если клиника откроет двери для искусственного интеллекта, то почти неизбежно столкнется с барьером внедрения. «У нас нет рынка data science, где можно черпать опыт работы на стыке технологий и медицины, как нет и глубоких академических знаний об этих технологиях в медицинской среде», – отметил Александр Гусев, член Экспертного совета Минздрава России по использованию коммуникационно-информационных технологий, эксперт российской компании-разработчика «К-МИС».

Медицина и искусственные технологии говорят на разных языках: врач не может правильно поставить задачу программисту, а программист не может понятно объяснить, чего он хочет от врача. В итоге проекты зависают на стадии обсуждения и так и не переходят в стадию реализации.

Искусственный интеллект постепенно завоевывает разные сектора мировой экономики. Чтобы сделать AI в отечественном здравоохранении эффективным и ликвидировать технологическое отставание, потребуется решить немало задач: кадровых, коммуникативных, технических. Не стоит забывать, что во главе угла этих процессов стоит пациент. Тот самый пациент, которому искусственный интеллект нашел трехмиллиметровую опухоль и который не знает, дышать ему спокойно или вдохнуть поглубже перед предстоящими обследованиями.