• Цифры и Мнения

Реальная и смертельная

Как томские ученые борются с эпидемией депрессии

qr-code
Реальная и смертельная
Если у вас болит зуб и опухла щека — вы тут же помчитесь к стоматологу, найдете сколько угодно денег: заработаете, возьмете в долг или в кредит. Что уж говорить о более тяжелых заболеваниях, которые лидируют среди причин смертности: онкологии и сердечно-сосудистых патологиях. Но к этому печальному пьедесталу уже подбирается недуг, который вы можете не считать болезнью, отрицать или говорить, что это для слишком богатых, умных или ленивых. Что болезнь эту можно мигом вылечить за чашечкой кофе или бокалом вина с подругой, другом или хорошей тренировкой в спортзале. Вы будете удивлены, но она реальная и очень даже смертельная. Речь о депрессии.
По статистике Всемирной организации здравоохранения, более 300 миллионов человек в мире страдают депрессией, из них более восьми миллионов — жители России. Это причина номер один неявки на работу и триллион долларов ущерба мировой экономике ежегодно.
«Минимум пять процентов населения сталкиваются с депрессией, до 15 % страдающих депрессией совершают попытку суицида. Это очень затратное заболевание для любой страны. По европейским данным, среди болезней головного мозга, аффективные и, в частности, депрессивные расстройства, а также и тревожные расстройства — самые дорогие по затратам для общества. Европа тратит целый процент национального дохода на лечение этих заболеваний», — прокомментировал ведущий научный сотрудник отделения аффективных состояний НИИ психического здоровья Томского НИМЦ, д.м.н. Герман Симуткин.
Ежегодно во всем мире совершается 800 тысяч суицидов, при этом среди людей в возрасте от 15 до 29 лет депрессия является основной причиной суицидального поведения.
«Это уже не открытие и не откровение: надвигается эпидемия депрессии. По затратам, которые несет экономика, депрессия и вообще психические патологии сегодня обходят и онкологию, и кардиопатологию, — говорит заместитель директора НИИ психического здоровья Томского НИМЦ по научной и лечебной работе, профессор Аркадий Семке. — Когда человек болеет депрессией, страдает его семья, которая не может жить полноценно. А в Сибири добавляется еще и сезонная депрессия, для нас с нашим климатом это одна из важнейших проблем».
«Идешь к психиатру — значит, псих»: стигматизация и неосведомленность
В нашей стране, по оценкам экспертов, только 50% больных депрессией обращаются в больницу, а из них только 25% получают специализированную помощь психотерапевта или психиатра. Как отмечает Аркадий Семке, в первую очередь больные депрессией идут с жалобами на апатию и усталость к врачам общей практики, которые не всегда могут распознать болезнь и отправляют пациентов на осмотры к другим специалистам. В результате путь депрессивного пациента к психотерапевту или психиатру может растянуться на пять-десять лет.
Помимо этого, свою роль играет стигматизация болезни в агрессивном ключе: «ты идешь к психиатру — значит, псих». Или как минимум непонимание: «просто займись чем-нибудь», «у тебя же все есть». Ну а психологические травмы, конечно, «время лечит».
«Стигматизация психиатрических болезней — это очень сложный вопрос, связанный с нашим менталитетом, — комментирует Аркадий Семке. — Для любого гражданина западной или продвинутой восточной страны обратиться к психиатру или иметь своего психоаналитика считается не только современным и престижным, но и жизненно необходимым. В России, чтобы человек дошел до психотерапевта, нужно, чтобы ему стало совсем плохо. К онкологу люди быстрее пойдут, чем к психиатру. Это вопросы, касающиеся культуры здоровья, которая сейчас в зачаточном состоянии, и культуры психического здоровья, которой и вовсе нет».
Как отмечает заведующий отделением аффективных состояний НИИ психического здоровья Томского НИМЦ, профессор Евгений Счастный, не везде в России есть специализированные учреждения и амбулаторные службы, куда человек мог бы обратиться за психотерапевтической или психиатрической помощью. В этом смысле Томск уникален.
«Население должно получать информацию и о масштабе этого заболевания, о и том, куда можно обратиться. Если у человека депрессия, он первичную помощь может и должен получать в первичном звене, — поясняет Евгений Счастный. — В Томске проводились масштабные образовательные мероприятия для врачей-терапевтов, невропатологов, чтобы они могли надежно опознавать депрессию и оказывать пациентам первую помощь. Проводятся конференции, на которые приглашают врачей общей практики, тех, кто чаще всего сталкивается с пациентами, которые еще не могут понять, что с ними. Ежегодно в октябре проводится День психического здоровья, в это время усиливается активность СМИ и наша просветительская деятельность, мы практически с улицы принимаем людей на бесплатные консультации».
Томские ученые против эпидемии депрессии
Аркадий Семке вспоминает, что в 90-е годы Томская область была одним из лидеров в России по суицидам среди молодых людей, детей и подростков. Сегодня благодаря усилиям ученых НИИ психического здоровья Томского НИМЦ и внедрению новых технологий регион выглядит неплохо не только на российском, но и на мировом уровне.
Несмотря на то, что клиническая практика и объем обращений от общего количества больных в Европе и США гораздо масштабнее, российские ученые, по мнению Семке, не отстают от зарубежных коллег. Более того, коллаборативные международные проекты помогают всему миру идти в ногу и решать проблемы надвигающейся эпидемии сообща.
«По темпу исследований депрессии мы не отстаем, мы в команде лидеров в мировом масштабе, — говорит Семке. — Наши пациенты получают такую же терапию, как где-нибудь в Оксфорде, Лос-Анджелесе. Интернациональные проекты открывают одинаковый доступ к знаниям, распространяют прогрессивные методики по всему миру. В терапевтическом плане Россия смотрится неплохо на мировом уровне. Еще многое предстоит изучить: патогенез, этиологию заболеваний — и над этим уже работают международные коллективы ученых, консорциумы, в которые входит и НИИ психического здоровья».
НИИ психического здоровья внедряет 28 новых медицинских технологий в клинику, получает поддержку от ведущих российских фондов, участвует в международном консорциуме ENIGMA, количество патентов и публикаций привлекает внимание своим масштабом: и это только в одном институте. Как считают ученые, это говорит о запросе страны на психически здоровое население и современную высокотехнологичную медицинскую помощь в этом вопросе.
«Исследования в области нейронаук на данный момент на пике востребованности во всем мире. В России реализуется Национальная технологическая инициатива «Нейронет», которая рассчитана на большой срок реализации и широкий спектр медицинских направлений. В этой части проекты по внедрению нейротехнологий в психиатрию получают государственную поддержку со стороны фондов и президентские гранты, — прокомментировала заместитель директора по научной работе НИИ психического здоровья Томского НИМЦ, профессор Светлана Иванова. — Если мы вспомним последние майские указы президента, в них особо отмечается тема активного долголетия. Мы понимаем, что ряд психических и нейродегенеративных заболеваний характерны для лиц пожилого возраста: болезни Паркинсона, Альцгеймера. Есть гипотеза, согласно которой депрессивные и нейродегенеративные расстройства имеют схожие механизмы. Большое внимание в этой части уделяется предотвращению нарушений нейропластичности мозга, которые возникают как при длительном течении депрессивных расстройств, так и в случае нейродегенеративных заболеваний».
По мнению Германа Симуткина, путь развития современной психиатрии укладывается в концепцию персонализированной медицины, которая также активно продвигается на государственном уровне.
«Динамика интереса к психическому здоровью населения на государственном уровне положительная: формируются ФЦП с отчетливым креном в сторону персонализированной медицины, — говорит Симуткин. — Как помочь конкретному человеку с максимальным эффектом и минимальными затратами? Этот вопрос во главе угла. Развиваются и поддерживаются коллаборативные исследования: клиницисты, генетики, биохимики, социальные работники и еще ряд специалистов различного профиля объединяются, чтобы решать общие проблемы. За последние годы количество грантов на фундаментальную и прикладную психиатрию, новые технологии увеличилось».
Закладывающийся сегодня фундамент из грантовой поддержки, целевых программ и концепций — это только первый шаг, подготовка к перспективному динамическому развитию медицины, в результате которого будут появляться полезные фундаментальные и прикладные проекты, возможности увеличения продолжительности жизни и активного внедрения принципов персонализированной терапии. Но что продвигает лечение депрессии на новый уровень уже сегодня?
1. Проект по исследованию терапевтически-резистентной депрессии
Проект стартовал в 2017 году в рамках Российского национального консорциума по психиатрической генетике, томские ученые выполняют его совместно с коллегами из Уфы, Санкт-Петербурга и Москвы. Суть исследования состоит в том, чтобы выявить признаки, по которым можно понять, что пациент будет устойчив к определенному  антидепрессанту.
«Когда пациент начинает прием антидепрессантов впервые в жизни, существует примерно 40 % вероятности, что он откликнется на терапию первым же препаратом. Остальные 60 % не полностью выходят в состояние ремиссии. Если человек принимает два полных курса антидепрессантов, и его состояние не меняется, он относится к группе пациентов с терапевтической резистентностью. Таких пациентов около одной трети, если мы говорим о повседневной клинической практике», — рассказывает Герман Симуткин.
Как утверждает Герман Симуткин, в основе аффективных расстройств лежит сложный комплекс биопсихосоциальныъ факторов, среди которых существенную роль играют, генетические механизмы, определяющие линическое разнообразие депрессии и отвечающие за терапевтический отклик при антидепрессивной терапии. Информации о том, какие это гены, пока не достаточно, особенно когда речь идет о случаях  терапевтически резистентных пациентов. Задача исследования — выявить ряд наиболее важных клинико-биологических факторов, включая генетические аспекты, отвечающих за формирование терапевтически резистетной депрессии.
«При удачном результате мы сможем прогнозировать течение заболевания, индивидуально планировать лечение и предвидить резистентность к тем или иным препаратам, не перебирая их, не теряя драгоценного времени  и не заставляя пациентов терпеть возможные побочные эффекты, — поясняет Герман Симуткин. — Это оптимизирует время и затраты на лечение пациентов, сделает его в целом эффективнее. Растянуть подбор эффективного лечения на месяцы или сразу назначить верный препарат? Решение очевидно».
2. Приборы для светотерапии сезонной депрессии
Даже в НИИ психического здоровья есть разработки, которые можно потрогать: совместно с НИИ полупроводниковых приборов и Центром промышленного дизайна ТПУ сотрудники НИИ ПЗ разрабатывают компактные приборы для светотерапии при сезонной депрессии.
Есть множество гипотез о том, как развивается сезонная депрессия, то есть депрессия, возникающая в одно и то же время года (например, осенью и зимой). Одна из них говорит, что недостаток света в северных широтах обусловливает нарушение синтеза нейромедиаторов, например, серотонина, и нарушение выделения такого важного нейрогормона как мелатонин, который участвует в регулировании биологических ритмов человека. Потом выяснилось, что в тропических странах существует так называемая «летняя депрессия», когда, наоборот, большое количество света и тепла вызывает депрессивную симптоматику в самые жаркие месяцы.
«Светотерапия — один из инструментов, который способствует нормализации биоритмов, нейромедиаторного обмена у пациентов с осенне-зимней депрессией. Для этой процедуры необходима определенная интенсивность и спектр света, — рассказывает Герман Симуткин. — Эффективность светотерапии, по разным данным, практически эквивалентна антидепрессантам, но речь идет именно о сезонных депрессиях, где причиной является недостаток света, хотя по последним данным и в случае обычной, несезонной депрессии добавление светотерапии к стандартным антидепрессантам может заметно увеличить эффективность медикаментозного лечения. Особенно это актуально для нашего региона, где недостаток солнечного света продолжается с ноября по март. Примечательно, что в России сертифицированных приборов для светотерапии нет. За рубежом это легитимный метод, который используется в большинстве университетских клиник для лечения депрессии».
В ходе проекта ученые создают прибор, который обладает способностью продуцировать свет на основе светодиодной технологии с интенсивностью 10 тысяч люкс. При такого рода светотерапии человеку достаточно будет регулярных утренних сеансов длительностью 15-30 минут, чтобы снизить вероятность наступления осенне-зимней депрессии или улучшить свое самочувствие в случае появившейся депрессии во многих случаях даже без подключения антидепрессантов. У разработчиков уже есть опытный образец, но работа продолжается, так как создание такого прибора — сложный и многоэтапный процесс.
«Наша задача — сделать качественный сертифицированный медицинский прибор, который можно будет использовать во всех клиниках. У пациентов с несезонными депрессивными расстройствами светотерапия в осенне-зимний период может усилить действие антидепрессантов, как показали наши исследования», — сказал Герман Симуткин.
3. Биохимические технологии
Уже третий год в клинике НИИ психического здоровья идет разработка новых медицинских технологий, которые опираются на многолетние исследования института. Ежегодно в клинику вводится более двух десятков технологий для пациентов с разными патологиями: неврозы, депрессия, шизофрения. Их задача — решить проблемы, с которыми сталкивается практическое здравоохранение, оптимизировать и персонализировать терапию.
«У нас достаточно много технологий — часть разработок направлена на выявление значимых клинико-биологических взаимосвязей при различных психических расстройствах с учетом биохимических, иммунологических и генетических показателей. С применением современного протеомного анализа мы исследуем белковый состав крови в поисках потенциальных биологических маркеров, отличающихся у здоровых и больных людей. Перспективными направлениями является изучение различных сывороточных маркеров (гормонов и нейромедиаторов) при депрессии и шизофрении, а также новое направление — изучение абзимов — антител с ферментативной активностью», — рассказывает Светлана Иванова.
Одна из новых биохимических технологий позволяет предсказать, какой вид антидепрессивной терапии лучше подойдет пациенту на ранних этапах. Помогает в этом измерение концентрации глутамата в крови больного: по биохимическим маркерам медики выясняют, насколько эффективным будет лечение.
«Одна из наших разработок — технология оценки ответа на психофармакотерапию больных депрессией путем определения глутаминовой аминокислоты, или, сокращенно, глутамата, — рассказывает Иннокентий Лосенков, научный сотрудник отделения аффективных состояний НИИ психического здоровья Томского НИМЦ. — Глутамат, один из нейромедиаторов головного мозга, осуществляет взаимосвязь между нейронами, обеспечивая переход от химии к биологическому импульсу. Это самый распространенный возбуждающий нейромедиатор, его значение при депрессии очень велико, нарушение в синтезе этого медиатора могут быть связаны с развитием заболевания. Мы изучили глутамат как возможный маркер реакции пациента на те или иные препараты: превышение глутамата в сыворотке выше определенного уровня связано с менее благоприятным исходом фармакотерапии».
4. Проект с Нидерландами: депрессия и алкоголизм
Недавно томичи начали совместный проект с коллегами из Неймегенском научно-практического института аддиктологии  (Нидерланды). Исследование посвящено выявлению причин развития коморбидности аффективных расстройств и алкоголизма, клиническим, биологическим и терапевтическим закономерностям в случае такой коморбидности.
«Коллеги из Нидерландов работают над проблемами аддиктологии, вместе мы проводим исследование, чтобы выявить клинико-биологические особенности пациентов, которые одновременно страдают алкоголизмом и аффективными расстройствами. Как эти пациенты откликаются на терапию, какая терапия для них наиболее эффективна? Если лечить пациента исключительно от алкоголизма, можно многое упустить и в итоге не решить проблему до конца», — пояснил Герман Симуткин.
Как отметил Герман Симуткин, этот клинико-биологический проект имеет высокий статус и его результаты будут иметь важное международное значение.
5. Консорциум ENIGMA: нейровизуализация
В рамках участия в международном консорциуме ENIGMA томские и новосибирские ученые используют современные методы нейровизуализации для исследования воздействия психических заболеваний на мозг человека. Задача в этом проекте — понять, какие участки мозга, насколько сильно, в какой последовательности задействованы в случае тех или иных психических расстройств.
Как отмечает Герман Симуткин, участие в этом проекте — хорошая оценка научного потенциала НИИ ПЗ, потому что для вхождения в него необходим высокий уровень исследовательских и клинических возможностей. В ходе исследования ученые из НИИ психического здоровья Томского НИМЦ набирали пациентов с депрессивными растройствами, которым в последующем проводилось нейровизуализационное исследование с помощью МРТ экспертного класса на базе Научно-исследовательского института физиологии и фундаментальной медицины (Новосибирск). На данный момент продолжается сбор данных. Герман Симуткин подчеркнул, что это перспективный проект, который приведет к значимым далеко идущим выводам на мировом уровне.
У депрессии нет лица
В сентябре прошлого года по всему миру прошел флэшмоб «У депрессии нет лица»: люди выкладывали в социальные сети свои фотографии, которые были сделаны в самые тяжелые периоды их жизни. На фото активные, внешне счастливые люди, которые делают селфи в офисе, на отдыхе за городом или на вечеринке, под фотографиями — истории о том, что происходило с ними в тот момент и чего им стоило натянуть улыбку для фото, чтобы показать, что «все хорошо».
«Главная беда в том, что депрессия очень многообразна и многогранна, двух одинаковых больных с депрессией нет. И, к сожалению, симптомы, которые называют пациенты, очень субъективны: что есть приподнятое или сниженное настроение для разных людей? — комментирует Аркадий Семке. — Поэтому очень важны точные методы диагностики. На сегодняшний день науку больше всего интересуют патогенетические аспекты психических расстройств на уровне нейротрансмиттерных и геномных взаимодействий, протеомные, метаболомные исследования по поиску потенциальных маркеров, на которые можно ориентироваться при разработке персонализированной терапии».
Диагностика и лечение депрессии — это сложный процесс, связанный с фундаментальными и прикладными научными исследованиями, повышением качества профильного образования и базовой квалификацией для врачей первичного звена. Но самое главное — это личная ответственность человека, внимание к себе и культура здоровья, которую можно себе привить. Нужно только понять для себя, что депрессия, пока она не разрослась в голове и не заполнила все пространство вашей жизни, — это не стыдно, это не слабость и не клеймо. Это то же самое, что больной зуб, и делать нужно все то же самое: взять отгул и пойти к врачу.
Автор текста: Алена Алькова
Инфографика: Егор Вольф

Поделитесь публикацией

  • 0
  • 0

Рекомендованные материалы

© 2024 ФОМ