Когда важен даже простой совет

К счастью, никому из моих близких не требовалась реабилитация на дому. Но тем не менее я считаю, что патронажная служба необходима и должна развиваться -- в Москве и в регионах. Во-первых, многим людям лучше после операции или болезни восстанавливаться дома, где все привычно и психологически легче находиться. Во-вторых, при некоторых заболеваниях нет смысла лежать в больнице долго, особенно, когда много тех, кому койка и внимание медперсонала нужнее. В-третьих, при всей любви к своему близкому человеку или родственнику, не все могут оказать требующуюся медицинскую помощь из-за состояния здоровья, недостаточных медицинских знаний или по иным причинам. В четвертых, патронажная служба — это просто выход для тяжелого лежачего больного и его семьи, поскольку к врачу такой пациент, очевидно, прийти не может, а осмотр необходим регулярно, и иногда нужно выписать лекарства. Поэтому я считаю, что патронажная служба очень нужна, особенно, когда в ней есть врачи различных специальностей, есть необходимая аппаратура и есть возможность максимально помочь пациенту. Еще хорошо, когда медсестра заходит проверить пациента регулярно, в идеале — каждый день, чтобы сделать необходимые процедуры, зафиксировать показания аппаратуры.

Конечно, лучше всего, чтобы все эти услуги были бесплатными, по полису ОМС, особенно для пенсионеров, малоимущих, многодетных граждан и инвалидов. Иначе патронажная служба просто станет недоступной для большинства людей, которым она как раз необходима больше всего.

И еще. В штате обязательно должны быть логопеды, которые могли бы помочь восстановить речь после парализации или инсульта, а также психологи. Возможно, кто-то скажет, что консультации врачей узких специальностей не так важны, но я не согласна: при определенных обстоятельствах от них пользы может быть больше, чем от терапевта. Хочу привести пример своей сестры, которая попала в аварию в Бельгии и после лечения и восстановления там же приехала в Россию. Главной ее проблемой поначалу было коверканье слов, и если бы рядом оказался психолог, он объяснил бы, что с сестрой не стоило сразу разговаривать на русском языке, а надо было говорить на фламандском, так как это язык страны, в которой она долго жила и где попала в аварию. А затем, через некоторое время, можно было переходить на русский. Но поскольку посоветовать было некому — рядом не оказалось ни психолога, ни логопеда, чтобы поставить речь, — то спустя почти два года сестра плохо выговаривала многие слова. Сейчас она говорит нормально и на русском, и на фламандском, и на испанском языках, но буквы путает до сих пор, в письменном тексте можно увидеть и русские, и латинские буквы. Вот почему я за патронажную службу с максимально широким штатом разных специалистов!