Вера в чуйку

Дейл Карнеги сказал, что человек очень любит говорить о себе, особенно в том случае, когда он пережил сложные операции, едва не стоившие ему жизни. В чем-то он прав, разве что подкачала причина любви порассуждать о тяжелом прошлом: по мне, человеком движет совсем не желание вызвать к себе жалость. Я хочу помнить. Помнить, как быстротечна жизнь. Помнить все до последней мелочи, чтобы до конца осознавать великий дар жить, чувствовать, переживать и даже страдать от душевной боли. Все это и есть жизнь.

Это случилось два года назад, в больницу я попала в тяжелом состоянии. Мое сердце почти не работало. Мне было всего лишь 26 лет.

Сколько вам лет? Впрочем, это не так и важно, в любом возрасте хочется жить. Я знаю, о чем говорю.Что такое болезнь? Ответов множество. Я даже слышала однажды, что болезнь суть наказание человечеству за грехи. Кто с этим согласен? Я – нет! Иисус искупил наши грехи своими страданиями, когда распяли Его. Только поэтому воспринимать болезнь, как наказание, глупо.

Мне неприятно вспоминать (а кому приятно вспоминать страдания?), только из песни слов не выкинешь, чтобы оценить мое жизнелюбие.

Я расскажу о том, как задыхалась. Да, это было нереально тяжело! Путь от моей кровати через гостиную в кухню был для меня марафоном, дышалось так, будто в школе я пробежала десять кроссов по большому кругу. Тот, кто не задыхался, не может представить, какое счастье – дышать полной грудью.

Я расскажу о том, как наливались водой мои ноги, каждый вечер превращаясь в слоновьи тумбы. Очень сложно понять, как не сгибаются ноги, надутые, как воздушный шар. Это ощущение холода изнутри, как будто в ногах больше нет крови. Я расскажу про чудовищный кашель, который выворачивал наизнанку мои легкие, желудок, всю меня. Ни дышать, ни спать. Как только я ложилась, кашель усиливался.

Я расскажу про дикую боль в печени. Ложка овсянки, одно печенье, запитое литром сильно газированной минералки, – мой ежедневный рацион.

В 26 лет я узнала, что жить мне осталось полгода.

В 26 лет я плакала навзрыд, узнав, что кардиохирурги берутся делать мне операцию, несмотря на запущенный случай и пережитый кардиогенный шок, убавивший и без того призрачные шансы.

Я хорошо помню то утро, когда заведующий отделением интенсивной терапии кардиоцентра втолковывал мне, насколько моя ситуация тяжелая, насколько сильно мне повезет, если хирурги возьмутся оперировать. Он говорил, что шансов слишком мало. Выбор «делать или не делать» стоит уже не передо мной, мой ответ должен быть только «да». Мое сознание все еще сопротивлялось безрадостной действительности, изнутри поднялась привычная волна протеста. 

Только мой рассказ совсем не о том. Мой рассказ о вере.

Моя мама – простая женщина, я, кстати, очень на нее похожа, чем горжусь. Мои родители женаты 32 года, и каждый в нашей семье скажет, что эта хрупкая на вид женщина обладает железной волей и сверхъестественной чуйкой. Если она чувствует, что не нужно куда-то идти/ехать или не нужно браться за какое-то дело, стоит прислушаться....

Когда-то очень давно мама просила отца не идти на посиделки с друзьями, он не послушался. Все закончилось тюрьмой, отца подставили (это доказано), но факт есть факт – мама чувствовала опасность. Много позже мама просила моего старшего брата остаться вечером дома, но он все же поехал гулять. Снес чужой забор, дело закончилось судом и штрафом. Штраф давно выплачен, но факт есть факт – мама чувствовала и эту опасность... 

Профессор Александр Семенович Никоненко вызвал к себе моих отца и брата, чтобы предупредить их о рисках моей операции: шансы на выживание малы, всего 30%. Папа и брат были в растерянности. 

Я не сомневалась. А знаете почему? Потому что я верила маме, которая не чувствовала никакой опасности, просто переживала. 

Я верила и верю в чуйку мамы! В операционную я ехала с улыбкой, насмешила анестезиолога и испытывала скорее любопытство, чем страх. Перед тем, как провалиться в наркоз, я пожелала счастья всем, кого люблю. Я была уверена, что проснусь, потому что так сказала мама.

Иногда слепая вера помогает преодолеть препятствия. И не так важно, веришь ты в Бога, в силу удачливой заячьей лапки или чуйку родного человека. Главное – просто верить!